— А что, у нас пожар? – округляет глаза хозяйка одной из минских квартир по Ольшевского, 13.
Нет, но мы с инспектором государственного пожарного надзора Андреем Гнудой просим разрешения войти. Проверка. В прихожей нет света, с потолка на проводе свисает пустой патрон. «На кой нам эта роскошь?» — отмахивается Лариса Автухова и ведет в комнату. Посреди – разноцветный стог тряпок, простыней и еще бог знает чего. На кухне – облако дыма и оголенная розетка, в которую включен провод с лезвиями. «Не троньте, это наш кипятильник…» — смолит цигарку хозяин. «Мусор вынести, розетку починить, через неделю проверю», — говорит на прощание инспектор ГПН Фрунзенского РОЧС.
В списке – еще с десяток «коммунальных пещер». Там – кустарный обогреватель у детской кроватки, тут – оголенная проводка и искрящий выключатель. Всюду – замутненные взгляды и батареи винных бутылок вдоль стен. «Сложная публика. Не успеют прийти холода, по одному-два пожара каждый день. Ходим, проверяем по спискам вместе с участковыми, — говорит Андрей Гнуда. – Если за четырнадцать дней не устранят нарушения, составим административный протокол. Сначала штраф. Затем — суд».
Второй день – визит без предупреждения в столичный ЖЭС  № 112. У электрика Александра Евлашевского — связка ключей и недовольное лицо: проверяем многоэтажный жилфонд. Шаранговича, 46, Сухаревская, 8, Чайлытко, 13… — везде одно и то же: в межэтажных дверях нет доводчиков и стекол, в светильниках нет ламп и плафонов – патроны зачастую врезаны кустарно, вскрутку. В теплоузлах – электросети-времянки, в подвалах — заколоченные слуховые окна, даже в подсобном помещении электрика — оголенные розетки. Инспектор Сергей Масколюк составляет протокол, начальник ЖЭСа № 112 Александр Падневич излагает свои доводы:  
— А что я могу сделать?! Все было: и плафоны, и армированное стекло, и доводчики. Но вы же знаете нынешнюю молодежь: один вечер на лестничной площадке – и пустыня, начинай сначала. Милиция? Вызываем чуть ли не каждую неделю. Ставим антивандальные светильники, но разве можно заменить все и сразу?    
День третий – рейд в общежитиях. Первым по списку – «семейка» КУП «Минскхлебпром». Итак, необходимые документы и журналы  проверок, план эвакуации из здания, комплектация пожарных кранов и наличие автономных пожарных извещателей в комнатах каждого из 80 блоков… Порядок. Дальше инспектор ГПН  Ирина Кузьменко проверяет исправность системы автоматической пожарной сигнализации, а также звуковое и речевое оповещение в случае ЧП. Вахтер обязанности знает назубок: что ж, зачет!
— А бывает ведь и по-другому: пути эвакуации и выходы наглухо закрыты, пожарные шкафы оборудованы для галочки, системы оповещения давно устарели и требуют замены. Не дай бог что, — стучит по дереву Ирина Евгеньевна. – Правда, штрафников во Фрунзенском районе немного: шесть из 29 общежитий. Вскоре им вообще придется несладко: на уровне города готовится положение, по которому каждому интернату будет выставляться оценка по пожарной безопасности.
За третьим последовали четвертый, пятый и десятый дни проверок. Дискотеки, кафе-бары, стройплощадки, места с массовым пребыванием людей… Из года в год отопительный сезон преподносит неприятные сюрпризы даже самым благополучным из них. Неприкасаемых нет!..
— Чтобы предупредить беду и снизить смертность на пожарах в осенне-зимний период, МЧС проводит декадники и месячники безопасности, — рассказывает Владимир Суворов, главный специалист управления надзора и профилактики МЧС. — Инспектора, социальные работники и милиционеры проверяют наиболее проблемные категории граждан: инвалидов, одиноких престарелых, многодетные, а также неблагополучные семьи. По итогам рейдов в исполкомы подаются списки: одним бесплатно устанавливают АПИ, других отправляют на лечение в ЛТП, третьих лишают родительских прав или через суд выселяют из квартир. Одиноких же стариков на зимние месяцы определяют в соцприюты при больницах.
На селе сезонная проблема осложняется еще и денежным вопросом. Проводка, печи – да, все это устарело и нередко вышло из строя, но как заменить? Переложить печь будет стоить пятьсот долларов, электропроводку – на двести меньше. Вот и берутся бабки-дедки ремонтировать все сами, на собственный страх и риск. Хочется как лучше, а получается как всегда.